К счастью, мне не удалось умереть молодым
— Почти на всех ваших старых фотографиях видно, что на вас всегда был крестик. Для вас это принципиально? Вы крещёный?
— Конечно. Но раньше в этом был ещё и протест, ведь крестики нельзя было носить публично. Зато сейчас я ношу православный крест гораздо более осознанно.
— Но протестные настроения времён вашей молодости выражались зачастую не только в интересе к религии, а прежде всего в том, что религия считает пороком — наркотики, алкоголь и далее по списку. Многие из ваших сверстников от этого погибли, а вы как будто всё время начинаете жить заново. Как это получается?
— Да, был такой популярный лозунг: «Живи быстро — умри молодым». К счастью, мне это не удалось, я уже пожилой. Думаю, что этот лозунг сейчас вряд ли имеет ко мне отношение. Наркотики, алкоголь — через это проходят в молодости, важно суметь остановиться. Очень многих из тех хиппи нет в живых, а если вы поедете в Оптину пустынь, увидите, сколько там батюшек из хиппи моего поколения. У каждого свой путь… Впрочем, я никогда напрямую не относился к хипповской «системе», не входил в неё, просто хиппи очень любили приходить на наши концерты, и мы общались там.
— Вместе с вашим другом Иваном Охлобыстиным (тогда — священником) вы написали сценарий «Дом восходящего солнца», посвящённый этому вашему поколению. У вас есть ещё друзья-батюшки?
— Да, есть у меня пара товарищей как раз из тех, которым посчастливилось «не умереть молодыми». Хиппизм был всегда тесно связан с православием, поэтому то, что они ушли, кто в монастырь, кто просто в православный приход, вполне логично. Но у них совершенно другая жизнь: они по-другому существуют в этом мире, как я бы, наверное, не смог. Из меня не вышел бы священник в первую очередь потому, что у меня нет уверенности, что люди должны слушать меня. У меня просто нет рецептов для других. Хотя в каждом из нас есть нравственные ориентиры, но заложены они, мне кажется, ещё до нашего рождения. А вот что-то убедительное сказать об этом людям, и уж тем более чему-то научить их — для этого, конечно, нужен особый дар.
У меня всегда стоит знак вопроса
— Но ведь в искусстве вы тоже что-то говорите слушателям, а у вас их миллионы, и доброта, присущая вашему творчеству, это, мне кажется, одна из самых востребованных вещей в мире, разве не так?
— Что бы я ни делал: кино, песни, — у меня всегда в конце знак вопроса стоит. Да, конечно, я сентиментальный человек и никогда не стеснялся этого, мне это очень нравится во мне и в моих детях. При этом я из самых обыкновенных людей, нас 99% всей страны. Мне жутко нравится сам факт человеческой жизни: это одна из самых прекрасных вещей, которая сделана во Вселенной…
— Вы бываете в паломнических поездках?
— Я езжу в Оптину пустынь, мне там всегда очень здорово. И чтобы это почувствовать, совершенно не обязательно быть абсолютно воцерковленным человеком. Такое не сравнимое ни с чем ощущение приходит не только тогда, когда стоишь на богослужении и ставишь свечки, достаточно даже просто быть там, ходить в этой особой атмосфере.
Мне кажется: я родился женатым
— При всём вашем знаменитом «хулиганстве» ваше отношение к семейной жизни вполне укладывается в православные каноны: у вас, наверное, самый долгий и счастливый брак среди артистов.
— Меня часто спрашивают об этом, и я отвечаю, что у меня полное ощущение того, что я уже родился женатым. Когда мы познакомились с Ольгой, ей было 14 лет, а мне 16. С тех пор мы вместе. У меня никогда никаких проблем не было из-за каких-то там любовниц и поклонниц. Я вообще не представляю себе, как можно жить одному, без жены и детей. А ещё я с обожанием отношусь к старости, очень почитаю её и хочу, чтобы у меня она прошла в окружении большой семьи: я бы сидел дома, писал книжки, а вокруг — дети, внуки…
— Что для вас понятие «лидер» — не только в семье, но и в творчестве?
— Авторитарность в первую очередь. Искусство — вообще понятие авторитарное и агрессивное. Но авторитарность может быть очень разной. И это — принципиально. Можно общаться с людьми, как Сталин, и это одна история. А можно — как Иисус. И это всё меняет в тебе самом, в других людях, в жизни вообще. Можно достигать цели, не обращая на людей никакого внимания, а можно жить, отдавая себе отчёт, что без этих людей нам будет очень трудно.
— Вы изменились со временем?
— Не очень. Хотя, когда стал старше, многое начал понимать. С жизненным опытом приходит и осознание ошибок.
