История с памятником князю Владимиру в Москве оказалась громкой, а имя его автора Салавата Щербакова звучит в прессе довольно часто. Однако о личности, религиозных взглядах самого скульптора мало кому известно. Мы поговорили с ним об этом.
С детства привык читать с «ятями»
Оказалось, что предки Салавата Щербакова по материнской линии — и деда, и и бабушки — все из духовенства.
— Есть те, кто стали монахами в XVIII веке, один из них, иеродиакон Софроний в постриге, служил в Спасо-Вифанском монастыре в Сергиевом Посаде, был иконописцем. У меня хранится его картина с собственноручной подписью. Это очень редкое поясное изображение Христа, где римские легионеры надевают на Христа терновый венец.
По линии бабушки скульптор состоит в родстве со знаменитым митрополитом Филаретом (Дроздовым). Есть в его роду и священники, принявшие мученическую кончину. Архиепископ Самарский Пётр (в миру Николай Николаевич Руднев), расстрелянный в 1939 году на Соловках, приходится скульптору двоюродным дедушкой.
— Моя бабушка была учителем математики, дед — скульптором. Бабушка училась на Высших женских курсах (Бестужевских), ранее окончила епархиальное женское филаретовское училище для детей духовенства. У нас дома были старые книги, ещё дореволюционные, — энциклопедии, Достоевский. Я с детства привык читать с твёрдыми знаками, с «ять», с «i». Сохранились церковные предметы — ряса, Евангелие — от прапрадеда Григория Ивановича Руднева. Он был настоятелем церкви Владимирской иконы Божией Матери села Неклюдово под Москвой. И очень много фотографий родных, кто окончил семинарию, духовную академию, — начиная с 50-60-х годов XIX века, когда только появилась фотография. Лебедевы, Писаревы, Рудневы — они служили на разных приходах Москвы и Подмосковья: Ордынка, Медведково, Пушкино, Анискино, Райки, Улиткино.
Имя досталось от отца-башкира
Не совсем привычное в наших местах имя Салават ему дал отец. Он был башкир, родом из деревни в Оренбургской области.
— Отец вырос в детском доме, так как в раннем детстве потерял родителей, умерших в 1920-х годах из-за голода в СССР. Родственников тоже не осталось. Из детского дома в 18 лет попал на фронт сапёром. Говорят, что сапёры ошибаются один раз, но он выжил после ранения миномётным осколком, который так и остался у него в голове. Отец потерял глаз, через весь лоб у него проходил огромный шрам. Придя с фронта, он поступил в Москве в электротехнический техникум и остался здесь, так как родственников у него на родине не было. Связей никаких, к сожалению, не осталось. Я сейчас пытаюсь найти хоть какую-нибудь информацию о наших корнях в Оренбургской области.
Как Салават стал Вячеславом
Так сложилось, что духовная жизнь трёх поколений Щербаковых оказалась связана со старинным московским храмом Воскресения Словущего на Успенском Вражке.
— Крещение принял уже во взрослом возрасте — в 1978 году, когда мне было 23 года. Жену отвезли в роддом, я крестился, и на следующий день у меня родился сын. Я чувствовал, что это правильно, так надо, это — наше. И нужно было успеть до рождения сына.
Крестили меня с именем Вячеслав в Воскресенском храме в Брюсовом переулке (тогда это была улица Неждановой), где служил митрополит Волоколамский Питирим. Потом крестить моего сына Николая приходил священник из этого храма. А в прошлом году в Воскресенском храме окрестили моего внука.
Даже в атеисте есть искра Божия
Характерно, что людям искусства постигать христианство зачастую помогает сама творческая профессия.
— Я учился в Строгановке. Там мы читали и Евангелие, и Ветхий Завет, и жития. Ведь у художников как? Это ещё и памятники искусства — все монастыри, храмы. Изучали вроде искусство, а параллельно погружались и в библейскую историю. Другое дело, насколько человек может в это войти, поднимаясь в сознании. Должно прийти понимание, что, скажем, икона — это не только живопись. И ещё здесь важно чувство патриотизма, ведь всё это слито воедино, поэтому прийти к вере можно просто через любовь к родине. Я думаю, что это похоже на то, как после зимы беспросветной приходит солнце. Оно начинает периодически пульсировать. Ненадолго луч солнца выглянул, потом неделю опять пасмурно. Потом снова луч пробился… Я считаю, что в любом человеке, даже в атеисте, который не просвещён и, может быть, не читал Евангелие, — в нём всё равно есть искра Божия. Даже если он об этом не знает. Когда делает добро, когда любит детей, когда просто ощущает свою душу.
О самбо и творчестве
С президентом Владимиром Путиным скульптор встречался в разных ситуациях. В юности они вместе участвовали в одном всесоюзном турнире по самбо в Ленинграде. Но теперь их общение связано совсем с другими темами.
— Мы встречались на открытии памятников, на награждениях. Путин всегда задаёт довольно точные вопросы о смысле памятника, быстро и внимательно реагирует. Это человек определённого типа мышления и принадлежащий к определённой системе, которую я бы назвал «Россия. Её путь». Это то, чему он верен, что любит, в чём понимает нерв и смысл. Он человек очень большого масштаба, что сразу очевидно при общении. Причём много слов для того, чтобы это понять, не требуется, просто чувствуешь как художник.
От Александра I до Сергея Королёва
В мастерской скульптора на Профсоюзной продолжается работа над рельефами, которые украсят постамент памятника: князь Владимир верхом на коне, сюжет его крещения и другие. А крест, меч, элементы, сама фигура князя уже отливаются в бронзе в литейных мастерских. Это не первый проект, который скульптор посвящает знаковой фигуре российской истории. В «послужном списке» Салавата Щербакова памятники Александру I и Патриарху Гермогену в Александровском саду, Сергею Королёву, Валентине Гризодубовой, Петру Столыпину, полковому священнику Василию Васильковскому и многие другие работы. Перечень похож на некую духовную программу для современников и потомков.
— Это не то, что я решил изобразить всю историю России, — говорит скульптор. — Это сама Россия такую потребность имеет, страна ведь должна помнить своих героев и духовных лидеров. А нас, художников, выбирают, и это честь для нас.
