— Похоже, к покойнику тебя привёз, — произнёс таксист, когда мы подъехали.
В распахнутых воротах действительно стоял чёрный микроавтобус с надписью на борту «Ритуальные услуги».
Так я оказался в Алатыре на улице Тельмана, 59. Тут при храме иконы «Нечаянная Радость» пятый год работает реабилитационный центр для зависимых с таким же названием.
Memento mori
Направо от ворот — церковная лавка. Её сотрудница Татьяна, узнав, что я к отцу Димитрию добрался на перекладных из самой Москвы, вскипятила чайник, принесла просфорки.
— Вот за этой дверью занимаются с психологом реабилитанты, а живут они в соседнем доме, — ввела она меня в курс приходской жизни. – А отец Димитрий со своей матушкой сейчас в храме, отпевают покойника. Хора у нас в храме нет, но матушка одна целого хора стоит, поёт, что твой соловей.
В небольшом домике по соседству у отца Димитрия кабинет. Пока он зажигал лампадку, я спросил:
— Храм ваш кладбищенский, отпевания часты, не смущает ли это реабилитантов? Они же в новую жизнь нацелились, в трезвую и радостную…
Он ответил без раздумий:
— На открытии центра епископ Алатырский Феодор напутствовал нас словами Книги Премудрости Иисуса, сына Сирахова: «Помни о смерти, и вовек не согрешишь!». Это всех нас касается, а зависимых в особенности.
От чего высший кайф
Ночевал я в «социальной квартире», которую арендует храм. Чистая, тёплая, ухоженная. В шесть утра меня разбудил волонтёр Валера, встали на утреннее правило. После постной пшённой каши на завтрак шагалось легко — до храма всего минут 15 пешком.
Он торопился: надо было окончательно послушания распределить на сегодня и раздать воспитанникам сигареты — по 10 штук на брата.
Валера в центре второй раз, сейчас учится на онлайн-курсах на консультанта по химической зависимости. Эта новая светлая полоса в жизни его вполне устраивает. А в прошлом — 30-летний наркотический стаж, две отсидки общим сроком пять лет и жалость к себе, любимому.
— Оказавшись в центре второй раз, я всё пытался понять: какая корысть отцу Димитрию заниматься всеми нами? – вспоминал Валера. – Мы же больные, непредсказуемые, с кучей тараканов в головах. Понятно, что никакой корысти нет. У него храм, приходские дела, семья, дети, которых надо воспитывать. Зачем же он с нами возится?
— И ты понял, зачем?
— Я осторожно скажу: надеюсь, что понял. Быть с Богом и помогать другим — это высший кайф. Никакие наркотики такого кайфа дать не могут.
Свиньи, куры, три козы
Денег с реабилитантов здесь не берут. А расходы немалые.
— Мы подсчитали как-то, что день пребывания в центре обходится в 500 рублей, — рассказал отец Димитрий. — Умножаем на 10 человек, потом ещё на 30 дней — страшная сумма получается. «Живыми» нам таких денег нигде не взять. Но Господь не оставляет. Бюджет как-то сам собой складывается. Всё, что приносят на канун прихожане: крупы, сахар, соленья, варенья, — всё идёт на стол. Картошкой, морковкой, капустой бескорыстно снабжают жители окрестных сёл. К тому же у нас кур два десятка, три козы, которые вот-вот родят, четырёх поросят взялись выкармливать. Откуда, спрашивается, деньги? Те самые требы, включая отпевание, и выручают. Из них и за коммуналку платим, мы ведь ещё квартиру снимаем в городе. Это для тех, кто программу реабилитации полностью прошёл.
Тут зазвонил у батюшки телефон. «Линолеум? — переспросил он. — Через час? Конечно, встретим и разгрузим сами. Спаси, Господи!».
Бывает и такое
— Наш чебоксарский благодетель прислал линолеум, — объяснил отец Димитрий. — Мы же новый корпус построили, двухэтажный, и там будет уже 24 места. В старом доме тесно, потому что желающих попасть на реабилитацию всё больше. История с этой стройкой была удивительная. Как-то приехала из Чебоксар группа паломников. К нам заехали. Я всё показал, включая фундамент, который при прежнем настоятеле залили. Тут, говорю, если Бог даст, будет новый корпус для реабилитантов. Через месяц звонок из Чебоксар: «У вас проект корпуса готов? Хотим бесплатно отгрузить вам керамзитобетонные блоки…». Срочно нашли архитектора, нарисовали проект. Но кто будет строить? И тут приезжает на реабилитацию Иван. Оказалось, каменщик. Сам начал класть блоки, ребят научил. Стены построили. Крышу надо делать, а как? И тут приезжает на реабилитацию Василий, мастер по монтажу каркасных домов. Всё рассчитал, и сделали крышу.
Неделю назад пустили в новый братский корпус тепло. Это уже заслуга Виктора. Ему 50 лет, родом из Домодедова. По его словам, как развёлся в 2018-м, так и пил не просыхая. Пока не оказался здесь. И вот почти полтора года как трезв. Он профессиональный сантехник. Начертил схему тепловой разводки, сам всё смонтировал. Теперь в корпусе можно и стены штукатурить, и обои клеить. Чем, собственно, и занимаются реабилитанты по четыре часа в день. Включая перекуры.
Незаменимый Роман
— Мне ребята за обедом рассказали, что в новый корпус к Пасхе должны переехать, — сообщил я отцу Димитрию. — А какие планы на старый дом?
— Думаем паллиативное отделение разместить, — ответил батюшка. — Мы же всех берём, кто хочет от страсти избавиться. Но выяснилось, что некоторые не способны в полном объёме программу пройти. Им тяжко писать ежедневные задания, копаться в себе, изучение Евангелия даётся с трудом. Всё остальное останется: литургическая жизнь, посильные послушания. Еженедельные посещения бассейна, поездки на каток, общие праздники. Вот Рома — первый кандидат на паллиатив.
По паспорту он Роберт, имя Роман дали ему при крещении. Бывший боксёр, кандидат в мастера, выступал на турнирах. А в 90-е годы потерялся. Старый его товарищ, Сергей, обнаружил Рому в психоневрологическом интернате. Речь почти утрачена, лежал в кровати. Повреждены нейроны мозга: алкогольная интоксикация плюс удар по голове. Ни родных, ни жилья…
— У нас Рома уже третий год, — рассказал отец Димитрий. — Поначалу передвигался в коляске, потом на ходунках, а сейчас ходит со специальными клюшками, килограммов по пять каждая. Наматывает круги вокруг храма. Сам выбрал себе послушание — чистить туалет каждую неделю. Ползает на карачках, но дело делает. Был он поначалу злым и агрессивным, а стал милейшим человеком. Говорить стал лучше, теперь на исповеди я все его слова могу разобрать. Для нашего сообщества Рома — незаменимый человек. Каждый видит, что может с ним произойти в результате неправедной жизни.
Про шашлык и Послание к галатам
Следующим утром назначено было в центре очередное заседание евангельского кружка. Разбирали, что сказал апостол Павел в Послании к галатам. Отец Димитрий прочёл последнюю главу и спросил, как братия понимают услышанное.
— У меня, батюшка, вопрос, — откликнулся Миша (о нём пойдёт речь дальше). — Вот Павел беспокоится, что галаты останутся без Христа. И я тоже за себя боюсь. Иногда кажется, что Он вселился и в меня, так хорошо становится. А потом — бац, и снова хочется употребить. Как такое может быть?
— Это значит, Миша, что ты Господа не во все комнаты своего сердца впустил, — ответил отец Димитрий. — Ты сказал Ему: в этот чулан пока не заходи, здесь у меня не прибрано. Но если ты гостеприимный хозяин, так приберись сначала везде, а уж потом приглашай.
— Я бы прибрался, но сил нет, тяжко…
— Перетерпеть надо. Когда ребёнку ссадину на коленке йодом мажут, ему больно, но от этого только быстрее всё заживает. В псалме есть изумительные слова: «Благо мне, Господи, что пострадал, дабы научиться уставам Твоим».
Заседание кружка плавно перетекло в утреннее собрание. На повестку выдвинулась текущая жизнь. Илья, приставленный к кухне, передал батюшке список продуктов, которые нужно купить на грядущую неделю. Отдельно попросил купить кило крабовых палочек, чтобы приготовить «обалденный» салат. Но отец Димитрий внёс новое предложение:
— Мы с вами, братия, тепло пустили в новый корпус. И это наша победа! Предлагаю по этому поводу замутить шашлык.
Комнату собраний заполнил одобрительный гул.
Исключительный случай
Мише 42 года, наркотики употребляет с 12 лет. Москвич, на Ленинском проспекте живёт. В центре он в третий раз. Это исключительный случай. Если у кого-то две попытки оказались неудачными, третью отец Димитрий не благословляет. Мише он разрешил.
— Чтобы человеку помочь, надо спуститься в его личный ад, — объяснял мне батюшка. — В случае с Мишей я понял, что он сам мучительно выход ищет, но всё время натыкается на одно и то же препятствие — свою гордыню. Надо помочь убрать её с пути.
Миша трезв уже 10 месяцев. Так долго светлой его голова не была никогда прежде. Я его спросил, что он намерен дальше делать.
— Я осознаю, что прожил жизнь гнусно и подло, — ответил он. — Ни близким, ни государству ничего не дал. В 42 года нет у меня ни жены, ни детей, родители старые, куча долгов. Вариантов пока два: либо вернуться в Москву и при каком-нибудь храме вести спокойную жизнь, либо пойти на СВО. Армейский опыт у меня есть. Буду просить Господа, чтобы подсказал лучшее решение.
Святая простота
Отцу Димитрию 48 лет. В прежней жизни был фотографом Димой Беловым. Снимал корпоративы, свадьбы, юбилеи. Жил в Нижнем, в трудные 90-е годы оказался в баптистской общине. Вместе с женой и детьми направили его в соседнюю Чувашию, в Алатырь, чтобы организовать общину и там. Но попалась ему в руки книжка «Лествица», и столько вопросов сразу захотелось задать… ну, какому-нибудь знакомому православному священнику. А где его взять?
Однажды снимал он венчание в деревне под Алатырем. Да так увлёкся съёмкой, что оказался в самом начале очереди на целование креста. Хотел увернуться, но тут стоявшая сзади старушка — святая простота! — толкнула его: «Милок, а к кресту приложиться?». Ни креститься, ни целовать крест у баптистов не принято. Как это вышло, он сам не понял.
После литургии спросил у батюшки: «Можно поговорить?» Через несколько месяцев с благословения епископа Димитрий открыл в Алатыре молодёжный фотоклуб, потом — реабилитационный центр, а вскоре владыка Феодор рукоположил его сначала в диаконы, а потом в иереи.
Было это четыре года назад.
Не толкни его в спину та старушка, может, иначе бы всё сложилось. Впрочем, что тут гадать-то? Она же толкнула. А кто ещё?
Как устроиться на реабилитацию, а также как пожертвовать центру, можно узнать на сайте Nrhelp.ru, на страничке https://vk.com/nechayannaya.radost и по тел. 8-927-851-5181
