«Мадонна!» — произнёс официант,
Когда мы попросили принести
Побольше чайник: этот маловат.
Стояло утро — ближе к десяти,
И небо опускалось голубым
Прозрачным жаром на прекрасный сад.
У ног в траве сновали воробьи,
И, как тысячелетие назад,
Замшелым грубым панцирем своим
Могучая стена монастыря
Нам загораживала вид на Рим
И церковь над могилою Петра.
Оливы скупо простирали тень
В ячейках, словно сети рыбаря,
И уходить отсюда было лень,
Да незачем, по правде говоря.
Ты мне сказала, чтобы замер я,
И подняла для фото телефон.
Я вдруг увидел, в камеру смотря,
Как изменился за тобою фон.
Пылинок малых солнечная взвесь
Составила загадочный узор.
Я ощутил — прохладней стало здесь,
И оборвался рядом разговор.
Сломался времени привычный код,
Качнулась в чашках на столе вода.
Планета совершила поворот,
Мгновенье затянулось навсегда.
Одною нотой где-то в вышине
Всё таял, таял колокола звук…
А за стеною в синей тишине
Сирена скорой заревела вдруг.
Возобновился сразу ход вещей:
Явился с чайником официант,
На стол за крошкой прыгнул воробей,
И провернулся неба радиант.
Мы улетали вечером в Москву.
Как карта, древний город проплывал,
Где нам с тобою вечность наяву
Шутник какой-то мельком показал.
Автор: Юрий Сорокин
