Количество фильмов, в которых снялся Алексей Шевченков, давно перешагнуло сотню. Среди них — «Красный призрак», «Турист», «Золото Умальты», «Капитан четвёртого ранга» и многие другие. Заслуженный артист России уверен, что искренне верующему человеку под силу многое.
Вера пришла в Санкт-Петербурге
— Когда вы задумались о Боге?
— В студенческие годы Санкт-Петербург с его величественными православными храмами и особой атмосферой культурной столицы меня здорово изменил. Вот тогда и стал серьёзно задумываться о религии, вере. Крестили-то меня ещё младенцем, бабушка с дедушкой специально для этого повезли меня в Литву, потому что в Черняховске, где я жил, работающих храмов не было. Лет в 16-17 вспомнил, что бабушка рассказывала мне о крестинах. Другая моя бабушка была очень набожной. Когда приезжал к ней в Пензенскую область, я видел у неё много икон, конечно, расспрашивал, кто на них изображён, и получил первые представления о Христе, о святых. Сейчас я склоняюсь к мысли, что абсолютно неверующих людей нет, что бы они ни говорили. Каюсь, не могу назвать себя прилежным христианином, многого не знаю, но вера живёт во мне.
— Что чудесного происходило с вами в жизни?
— Я мечтал быть артистом ещё до школы. И сейчас, оглядываясь назад, могу сказать, что это настоящее чудо, как совершенно не интересный двоечник из маленького городка стал артистом. Бесконечно благодарен Господу за то, что он сподобил меня такой судьбой.
Женщина приняла меня за настоящего священника
— В фильме «Герасим» вы играли священника отца Сергия, чем запомнилась эта работа?
— Пожалуй, необычной историей: когда в облачении священнослужителя я шёл к съёмочной площадке, ко мне вдруг подбежала женщина и, приняв меня за настоящего священника, принялась целовать мне руки. Я жутко неудобно себя почувствовал, попытался ей объяснить, что я актёр, но она как будто бы меня не слышала. Этот случай меня потряс. Сейчас у меня есть огромное желание, хотя, может быть, я и недостоин, сыграть старца Илия. Очень сожалею, что мне не довелось с ним пообщаться при его жизни, но я много о его мудрости слышал. Для меня было бы огромным счастьем прикоснуться к этой удивительной личности. К сожалению, сейчас мало кинематографических историй, подобных замечательной картине «Остров».
— У вас есть совершенно противоположная роль — Иуды. Не боялись играть такого персонажа?
— Парадоксально, но, на мой взгляд, без искренней веры нельзя сыграть одного из самых отрицательных в христианстве персонажей. Я много размышлял над личностью Иуды, мне хотелось и его понять.
Спасение в Донбассе
— Знаю, что вера вас неоднократно спасала.
— Да. Мне запомнился мой приезд на Донбасс в 2015 году в середине января. Взял с собой гитару, чтобы хотя бы так поддержать наших ребят и самому увидеть, что там происходит. Спасибо огромное моей коллеге и замечательному товарищу Ксении Громовой, которая помогла всё это организовать. В то время в ходе боёв за Донецкий аэропорт было объявлено перемирие. Но когда меня привезли к терминалу, вдруг пошли танки укронацистов, этого никто не ожидал. Выпущенный ими снаряд насквозь прошил нашу машину и поразил соседнюю. Военные, которые меня сопровождали, кинули дымовую шашку, раздалась команда: «Уводи артиста!». Под танковым обстрелом мы стали пешком уходить через абсолютно открытую взлётную полосу. Мне кто-то дал автомат, но я почему-то его не взял, хотя в принципе умею с оружием обращаться. Наверное, сработала установка, что я приехал с другой целью, я же не военный.
С Божией помощью нам тогда удалось выйти живыми. Потом у меня была встреча с детьми. Ещё продолжались новогодние праздники, дети в нарядных костюмчиках сидели у наряженной ёлки, а километрах в трёх от нас бухали взрывы. Я им что-то рассказывал, пытался вселить в них надежду, что всё плохое обязательно закончится. В голове не укладывалось, что всё это реально происходит с детьми. Меня буквально колотило. Хорошо помню, как тогда некоторые наши именитые артисты говорили, что же нам ради нескольких убитых детей войну начинать? Этим бы «звёздам» самим приехать тогда на Донбасс и посмотреть, как укронацисты убивают мирных людей, в том числе детей. Думаю, они заговорили бы иначе.
Крест и в Африке крест
— Вы часто бываете в съёмочных экспедициях и не только по нашей стране, посещаете местные храмы, какие из них вам запомнились чем-то особенным?
— У меня несколько таких храмов, они находятся далеко от Москвы. Как правило, это небольшие старинные церквушки. Входишь туда — и на тебя нисходит умиротворение. Недаром в Евангелии Господь призывает: «Будьте, как дети». Вспоминается, когда я был на съёмках фильма «Турист» в Центральной Африканской Республике, наблюдал картину, очень меня тронувшую. По улице, видимо на службу, шел священник в старенькой застиранной рясе. Чуть дальше располагался храм, выглядевший, как большой сарай или гараж, перед которым стоял грубо сколоченный деревянный крест. Видели бы вы, с каким желанием в этот храм тянулись люди! На их лицах читался детский восторг. ЦАР, наверное, самая нищая страна в мире, дети там ходят в школу, когда в семье появляются какие-то деньги. Простые люди ничего не имеют, но они счастливы, что могут слышать слово Божие, и тянутся к вере, к свету. Я смотрел на них, и у меня в душе становилось необыкновенно тепло.
