Обычно я избегаю разговоров о вере с незнакомыми людьми. Особенно на отдыхе. Тем более за границей. Характер у меня горячий, дипломатично дискутировать не умею — сразу лезу на рожон. Но Корфу — совсем другая история. Жизнь острова оберегает сам святитель Спиридон, а в каждой семье есть мужчина по имени Спирос. И кто бы мог подумать, что именно здесь мне придётся столкнуться с агрессивным отношением к православию!
На пляжах здесь слышна английская, итальянская, немецкая речь. Вижу необычную пару: пожилая азиатка с густой гривой чёрных волос с проседью и молодая девушка скандинавского типа. Мило болтают, сдвинув лежаки. Мы одновременно заходим в воду. Здесь, в бирюзовых волнах Адриатического моря, и развернулся странный разговор о Боге, Библии и православных храмах.
— Таиланд? Таиланд? — это, оказывается, окликнули меня.
— Русская кореянка, — представляюсь я пожилой таиландке на английском.
— Живёте тут? — вступает в разговор девушка.
— Отдыхаю. Приехала к святому Спиридону. А вы?
— Я шведка. На Корфу у нас дом. Живу полгода здесь, полгода в Швеции. Вы христианка?
— Православная. А вы?
— А я христианка.
— Протестантка? — пытаюсь уточнить.
Ответ уклончив:
— Христианка. А я думала, что религия России — ислам.
— У нас много национальностей и много мусульман. Но основная религия — православие.
— А сколько в России православных церквей? — неожиданно спрашивает шведка.
— Только в Москве около тысячи храмов. В ХХ веке, после революции, их уничтожали, а теперь восстанавливают…
— Ваши храмы — это бизнес, это деньги! — вдруг выкрикивает таиландка, перебивая меня. — Я верю в Бога и читаю Библию — это главное!
Неожиданный поворот. Я словно попала на митинг московских храмоборцев. Начинаю отвечать, подбирая слова, но сразу же понимаю, что спорить бесполезно: таиландка твердит своё, её глаза зло блестят, волосы растрепались. Шведке уже неловко: разговор вышел за границы светской беседы, она пытается сменить тему.
— Это моя няня, — говорит она, обнимая разгорячённую таиландку. — Она давно живёт в нашей семье, вырастила меня, это моя вторая мама.
Говорить нам больше не о чем. И я выхожу на берег православного греческого острова, оставляя за спиной воинственную таиландку и толерантную шведку.
