Бабушка-завуч прятала иконы
— Вы росли в православной семье. Влияло ли это на вашу жизнь в детстве? В то время даже разговоры о вере были под запретом…
— В моей семье считали, что это очень важно — чтобы ребёнок был под защитой, поэтому крестили меня в раннем детстве. Свой крестильный крест я носила на шее даже в школу: под школьной формой, под маечкой он всегда был на мне. В нашем доме стояли иконы. И это при том, что бабушка была завучем школы! В те годы вера была действительно под запретом, и когда кто-то из коллег приходил к бабушке, она прятала иконы, ведь если бы их увидели, её могли уволить с работы. С детства я знала молитвы наизусть. А теперь, когда у меня есть свои дети, я сама читаю им перед сном те молитвы, что бабушка читала мне, когда укладывала спать… В старших классах на уроках истории меня всегда беспокоил вопрос: зачем нужно было разрушать храмы? К чему был весь этот кошмар? Ответы пришли гораздо позже.
У Гроба Господня хочется плакать
— Вы много путешествуете по святым местам. Какие вам особенно запомнились?
— Однажды с Театром Вахтангова приехала в Екатеринбург. Нас повезли туда, где была похоронена, а если быть точнее, сброшена в яму царская семья после убийства. Сейчас на этом месте построили семь потрясающих деревянных храмов. Когда патриарх проводил службу на этом месте, сверху появился мощный поток света, и это было настоящее чудо, которое запечатлели фотографы.
Есть много мест, в которых чувствуешь и ощущаешь себя по-особому. У Гроба Господня мне всегда хочется плакать. В Черногорском Остроге — монастыре, где хранятся мощи Василия Острожского, расположенном высоко над морем, у меня появляется какое-то невероятное спокойствие и умиротворение. А ещё мне очень жаль, что женщинам нельзя попасть на Афон.
К отцу Димитрию ходят многие артисты
— Есть ли в Москве храм или священник, который наиболее вам близок?
— Конечно! Это храм священномученика Антипы на Колымажном дворе. Мой духовник — отец Димитрий Рощин, настоятель. До этого моим духовником был отец Геннадий, удивительный священник, и когда он умер, я на несколько лет осталась без духовного отца. В тот период жизни я снималась с Татьяной Догилевой в проекте «Люба, дети и завод». Узнав о том, что я осталась без духовника, она сказала: «Я тебя приведу к отцу Димитрию». Он — из нашей среды, сын актрисы Екатерины Васильевой. Сам когда-то учился на артиста. Многие российские артисты ходят именно к нему: ведь он всё про нас понимает. Очень благодарна Тане Догилевой.
— Случается ли, что вера вступает в противоречие с убеждениями и поведением кого-то из вашего окружения?
— Конечно, бывает. Не все же в моём окружении верующие люди. Мой муж, например, не крещён, о чём я иногда очень сожалею. С друзьями проще: мы не настолько близки и можем обойти эти вопросы.
Как свекровь стала дочерью
— Как вы обычно отмечаете Пасху?
— Иду с детьми в храм и причащаюсь. В этом году знала, что на Пасху уеду работать в Питер, поэтому мы с сыном отправились причаститься к отцу Димитрию загодя, в Чистый четверг. Но в день праздника, уже находясь в Питере, я попросила отпустить меня пораньше, чтобы успеть на службу и на крестный ход.
— У вас, наверно, есть крёстные дети.
— Несколько. Я, например, крёстная мать сына моей подруги, а моя подруга — крёстная мать моей дочери. Мы так породнились. Кстати, я стала крёстной матерью своей свекрови. Она пришла к вере уже в зрелом возрасте, и я была рада, когда она попросила её покрестить. Похожая история случилась с моим отчимом. Он всю жизнь был ярым атеистом. И мама, которая прожила с ним 30 лет, и бабушка покойная бились с ним всю жизнь и в результате махнули рукой. И вот представьте себе: ему уже за 70, и вдруг он звонит летом маме со словами: «Рита, покрести меня». Мама чуть не упала. Но факт остался фактом: человек пришёл к вере сам! В Одессе мы нашли храм и батюшку и всей семьёй присутствовали при крещении.
Семейное древо висит в рамочке
— Как вам удалось собрать массу интереснейших данных о своих родных? Среди ваших предков оперные певцы, учёные, историки…
— За это очень благодарна Первому каналу. Меня отвезли в Казань, где жили мои предки. Оказалось, что мой прапрадед, известный профессор Казанский, был первым переводчиком Корана. При этом он был православным и преподавал в духовной семинарии. Теперь генеалогическое древо висит в нашей гостиной, в рамочке. Дети подходят, смотрят, изучают. Это очень важно — знать свои корни!
