Название у реабилитационного центра необычное — «Ипуть» (с ударением на первый слог). Так называется река, протекающая неподалёку. Есть мнение, что топоним происходит от финского корня, означающего то ли прыжок, то ли скачок. У директора центра Владимира Редкоуса своя версия:
— Наши славянские предки путями называли направления движения вдоль рек. А «ипуть» — что-то вроде напутствия: мол, правильной дорогой идёшь, друг, будет тебе счастье!
Так что название центра его руководитель выбрал со смыслом, а не то, что под руку подвернулось.
Почти утонул и выплыл
— Так с чего начинать? — спросил меня Редкоус, едва мы сели в его старенькую БМВ на вокзале в Клинцах.
— Сначала о себе расскажи, — попросил я.
— Родился я в 1970-м в Клинцах, мать с отцом приехали сюда по распределению. Отец уехал от нас, когда мне было два года. Мать работала, а меня воспитывала улица. Рано начал воровать. Своё семнадцатилетие отметил так: продал часы, купил шесть бутылок водки, пачку печенья и пригласил друзей на детскую площадку. Нас взяли тёпленьких, дальше — постановка на учёт в детскую комнату милиции. Несколько раз судим за воровство, но в колонии не был: нанимал адвокатов и отмазывался. В 21 год решил креститься. Думал: заведу себе «бога» наподобие джинна. В молитвах просил: помоги своровать, обмануть, убереги от тюрьмы! В 24 года впервые попробовал наркотики. Вскоре женился. Свадьбу свою не помню — постоянно вставал из-за стола, чтобы уколоться. К 43-м годам превратился в бомжа: жена выгнала из дома, жил в заброшенной хибаре. Когда в очередной раз попал в наркодиспансер, туда пришли ребята из сообщества анонимных наркоманов. Рассказали про реабилитацию. Центр под Тулой был платным, но меня взяли без денег: мать поплакалась, что мы бедные. 12-шаговую программу я прошёл полностью. Потом выучился на консультанта по химической зависимости и устроился в Брянске в компанию, у которой была сеть реабилитационных центров. Поставил им программу реабилитации. Заодно предложил перестать уговаривать тех, кто решил уйти из центра. Многих ведь тепличные условия центра расхолаживают, и срыв им бывает даже нужен – как более сильный толчок к выздоровлению. Но руководитель мне ответил: «Отказаться от 80 тысяч рублей в месяц, которые платят за наркомана родители? Да ни за что!» И тогда я сказал себе: «Нет, Вова, ты пойдёшь другим путём!»
Редкоус отправился в Москву, в патриархию, в координационный центр по противодействию наркомании, а оттуда — уже с рекомендательным письмом — в местную епархию. Там-то прекрасно понимали, что метанойю (с греческого — «перемену ума»), которая произошла и с самим Редкоусом, и должна происходить с его будущими подопечными, нельзя купить за деньги. Она возможна только когда всецело доверился Богу.
И благословил епископ Клинцовский и Трубчевский Владимир создать реабилитационный центр. И выделил здание бывшего детского дома в деревне Карпиловке. И пообещал, что епархия будет помогать и пастырским словом, и делом.
Две хорошие новости и одна плохая
За разговорами мы доехали до Карпиловки. Тут Редкоуса ждали две хорошие новости и одна плохая. Первая: свиноматка опоросилась (десятерых принесла, правда, по неопытности трёх задавила, это у неё первые роды). Вторая: бульбой засеяли ребята почти все запланированные пять гектаров (здесь, в двух шагах от Белоруссии, картошку все называют бульбой).
И, наконец, местный тракторист Лёша доложил, что в посадочном агрегате треснула важная чугунина: теперь либо сварка, либо новую деталь покупать. Редкоус обзвонил магазины запчастей и скоро договорился, что возьмёт деталь в долг, а через пару недель рассчитается.
— У нас натуральное хозяйство, — рассказал директор. — Овощи, бульба, молоко, мясо, яйца — всё своё. Сами печём хлеб, сами делаем творог и сыр. Покупаем только крупы, чай, подсолнечное масло, соль да сахар.
Чтобы запустить это хозяйство, Владимиру пришлось продать свою квартиру в Клинцах. На вырученные деньги приобрели бэушные комбайны и трактор с плугом.
Сейчас в центре 23 реабилитанта, у каждого — свои обязанности: уборка, готовка, стирка, огород. Регулярно происходит смена обязанностей, чтобы не приедалась работа и чтобы человек приобретал новые навыки.
Посильный труд и доверие очень помогают в лечении зависимых. А вот, скажем, рассаду болгарского перца Редкоус сам высаживает в грунт, никому не доверяет. Тут ошибка стоит слишком дорого.
Мудрый совет епископа Мефодия
Реабилитация в «Ипути» основана на программе «12 шагов». Придумал её американец Билл Уилсон. Чтобы вылечиться от зависимости, ты должен признать, что в одиночку бессилен, но есть Высшая Сила (читай: Бог), которая способна тебе помочь. Ей надо довериться, чтобы переделать себя, освободиться от заблуждений, извиниться перед людьми, которым ты причинил зло, и возместить им ущерб. И дальше — помогать новичкам силой своего примера. Процесс лечения, собственно говоря, заключается в ежедневных психологических тренингах.
— В начале своей трезвости, году в 2016-м, я попал на семинар, который проводил владыка Мефодий, руководитель координационного центра по противодействию наркомании при патриархии, — рассказал Редкоус. – Там прозвучала критика 12-шаговой программы. Вечером я пошёл к владыке на исповедь и сказал, что пребываю в большом смущении: ведь именно эта программа помогла мне стать трезвым и привела к Богу. Как же мне отказаться от неё? И владыка сказал: «Помогла — продолжай пользоваться. Только держись православных догматов, сообразуй с ними свою практику».
Позже Редкоус сам придумал несколько уникальных лечебных методик, хотя на психолога неучился ни дня. Взять хотя бы технику радикального прощения: это когда участник конфликта (а они случаются каждый день) сначала письменно обвиняет обидчика, через три дня пишет речь в его защиту, а ещё через три дня тоже письменно пытается представить, как бы конфликт разрешил сам Господь. Эффект, уверял меня Редкоус, впечатляющий.
«Неужели это Бог? Я же в Него не верю…»
Максим — из Владимира. Колется 30 лет из своих 48. В Карпиловке он всего второй месяц, и это пятый по счёту его реабилитационный центр. В каждом из прежних четырёх он не задерживался, а здесь ему нравится.
— Наверное, потому что намолено, — объяснил он мне. — И доброта вокруг.
Но есть проблема.
— Однажды я взял чужую закладку, и в ней был более сильный наркотик, — начал объяснять он. — Я сумел вколоть только половину шприца, потому что не растворившаяся крупинка застряла в игле. Наркологи сказали, что полная доза была бы смертельной. И я вот думаю: неужели это Бог остановил поршень? Но я ведь не верю в Бога и до сих пор недоволен, что родители крестили меня в раннем детстве…
— А ты не думал, что Господь уберёг тебя от смерти вне зависимости от того, веришь ты в Него или нет? — спросил я. — Значит, ты нужен Ему живым. Подумай об этом на досуге.
Он пообещал.
Центр мужской, но есть нюансы
На следующий день, 22 мая, был праздник. К обеду приехал из соседней Добродеевки иеромонах Мелитон служить молебен в память о перенесении мощей Николая Угодника. Все свободные от работы реабилитанты собрались в трапезной, зажгли свечи.
— Дорогие братья! – обратился к пастве батюшка.
— …И сестра, — тихонько сказала девушка, что стояла рядом со мной.
Отец Мелитон Анастасию просто не заметил: короткая стрижка, тренировочные брюки как у всех.
Насте 23 года, она из Сочи. С 16 лет употребляет наркотики. Любимый подсадил. В октябре прошлого года опека забрала её четырёхлетнюю дочь в детдом. Младшую, полуторамесячную, тоже хотели забрать, но дали Насте шанс: «Вот телефон одной сочинской церкви, может, там с реабилитацией помогут».
Откуда у Редкоуса столько знакомых по всей стране, одному Богу известно. Из сочинского храма ему позвонили: «Молодая женщина, наркоманка, с грудным ребёнком, примешь?»
Он вообще отказывать не привык, а когда на кону жизнь, то и подавно. Насчёт девочки договорился с местным домом малютки, а мать — к себе, в Карпиловку.
Сейчас Настя — единственная женщина в центре, а ещё недавно их было четверо. Двое программу не прошли, уехали, а одна, Мила, благополучно провела положенный год, и Редкоус послал её учиться на консультанта по химической зависимости. Вместе с будущим мужем Алексеем, тоже вчерашним реабилитантом.
— Смешанная реабилитация — это сложно: гормоны играют, нужен постоянный контроль. Мысль у меня такая: открыть женский центр здесь же, в Карпиловке, — поделился планами Владимир. — Мила будет им руководить, а Лёша станет консультантом в мужском центре. Я им здесь дом снял. Намерения у них серьёзные — расписаться, обвенчаться.
Я спросил Настю про планы на жизнь.
— Больше всего на свете хочу быть всегда трезвой, а ещё — отличной мамой, — ответила она. — Владимиру Ивановичу огромное спасибо! Это ведь он устроил, что я с дочкой могу видеться. Обещал, что поможет и старшую дочь вернуть, её недавно взяли под опеку мои дальние родственники.
— Есть в ней стержень, это будущий консультант женского центра, — сказал Редкоус, когда Настя вышла из комнаты.
Кому доверить стадо
— Видишь, человек цветы в трапезной поливает, — сказал мне Редкоус, когда я знакомился с бытом центра. — Зовут Алексеем, в январе вышел из колонии и при ехал к нам. Я осенью выступал у них в колонии и пригласил к себе всех, кто не хочет возвращаться в свои «малины». Один откликнулся.
Алексею сейчас 59 лет, 35 из них он провёл в тюрьме.
— Разное было — разбой, грабежи, убийства, — рассказал он. — Наркотики никогда не пробовал, к алкоголю равнодушен. С женой давно развёлся, дочки взрослые. Возвращаться некуда. А здесь всё по-настоящему, без фальши. И работать я люблю.
Он вместе со всеми пишет задания, анализирует прошлую жизнь, пытается разобраться в своей душе.
— Однажды выясняли, что такое Высшая Сила, которой надо бы довериться, — вспоминает Алексей. — И тут заходит Владимир Иванович и протягивает мне икону Святой Троицы. Я взял её в руки, и меня вдруг затрясло. Ушёл к себе в комнату и просидел там в слезах часа два. Спросил потом у Владимира Ивановича: «Что со мной было?» А он говорит: «Это, Лёша, та самая Высшая Сила и есть».
Редкоус снял для Алексея в Карпиловке дом, оформил прописку. Планирует завести небольшое стадо овец и доверить его Лёше. По-научному это называется «постпенитенциарная пробация».
В Карпиловке будет церковь
Епископ Владимир отрядил на духовную помощь центру трёх священников. Редкоус называет их «наши батьки» — с ударением на последнем слоге. Игумен Климовского Покровского монастыря отец Фотий, настоятель храма Покрова Богородицы в Новозыбкове отец Иоанн и настоятель Петропавловского храма в Добродеевке отец Мелитон попеременно приезжают в Карпиловку. Беседуют, отвечают на вопросы, служат молебны. Правда, случается это реже, чем хотелось бы. Но найти транспорт, чтобы всех воспитанников возить в храм за 20-30 километров — тоже проблема. Как же быть?
Недавно Владимир предложил построить в Карпиловке бревенчатый храм или хотя бы часовёнку. Батьки это намерение благословили.
Реабилитационный центр для зависимых «Ипуть»: тел. 8-953-271-8326
