Отвечает профессор Московской духовной академии протоиерей Максим Козлов:
— Тайные постриги практиковались в нашей Церкви в годы воинствующего атеизма и гонений, когда монашество сначала вообще попытались уничтожить, а потом, в 1940-50-х годах, допустили в очень ограниченном масштабе. При Хрущёве в Советском Союзе было всего 18 действующих монастырей, огромные регионы, например Сибирь, не имели ни одной обители. Поэтому тогда бывали тайные постриги, а в некоторых городах создавались тайные женские и мужские монашеские общины.
Сегодня же в этом нет никакой необходимости. С конца 1980-х годов в России возрождены сотни монастырей, в них сейчас служат тысячи иноков. В 2000 году Архиерейский Собор запретил тайные постриги и постриги без благословения правящего архиерея. Ни один игумен, архимандрит не вправе сам, без разрешения архиерея, кого-то постричь в монахи. Обычно наместники или настоятельницы обителей обращаются с ходатайством, и только после разрешения священноначалия можно совершить постриг.
Поэтому к женщине, которая говорит о своём тайном монашестве, следует относиться осторожно. Кто её мог тайно постричь? От кого она вынуждена таиться? Почему делится этой тайной и собирает вокруг себя людей? Возможно, на самом деле это попытка привлечь к себе внимание, заинтриговать, заработать таким способом духовный авторитет среди верующих. На это указывает и то, что людей, которые приходят к ней для общения, она считает своими духовными чадами, претендуя на превосходство. Это напоминает лукавую игру, а значит, вряд ли такое общение способно принести пользу.
