Руслан Алехно стал известен в 2004-м — как участник проекта «Народный артист» на телеканале «Россия-1». Вслед за громким успехом начались гастроли, концерты, эфиры на радио. Девять лет назад он стал прихожанином, а потом и алтарником Богоявленского собора в Елохове. О том, как это повлияло на его жизнь, Руслан рассказал корреспонденту «КМ».
На гала-концерт с прихожанками
— Руслан, я случайно узнал, что вы сейчас помогаете проводить православный вокальный конкурс. Прослушиваете вокалистов, а потом в качестве наставника будете готовить номер для гала-концерта с одним из лауреатов. Кто вас на это уговорил?
— Мы с руководителем молодёжного отдела Московской епархии отцом Кириллом Сладковым знакомы уже года четыре. Познакомились с лёгкой руки ныне покойного отца Александра Агейкина, настоятеля Богоявленского собора, он был моим духовником (отец Александр скончался от ковида в 2020 году. — Ред.). Я поначалу отнёсся к предложению отца Кирилла настороженно: эстрада и духовный конкурс вместе для меня звучали диссонансом. А потом подумал: почему не попробовать?
— Много у вас будет подопечных на конкурсе?
— Я буду наставником одного трио. Все три девушки — прихожанки храма Сергия Радонежского в Гольянове. Сейчас готовимся спеть вместе на гала-концерте, который состоится в июне этого года. Хотим удивить зрителя. Смешение стилей, неожиданная подача — это всегда интересно. Думаю и с моим сольным номером поэкспериментировать. Может, что-то из духовно-церковного репертуара спою. — Значит, духовная музыка и эстрада могут вместе существовать? — Не просто могут, а должны. Мне кажется, что и наша жизнь без веры – это не жизнь.
Случай в Дохиаре
— Что без веры никуда, вы давно поняли?
— Где-то после 30 лет. Я искал защиту от соблазнов, которых в моей профессии тьма. Один человек слаб. Нужен якорь, за который можно зацепиться. И постепенно пришло понимание, что этот якорь — страх Божий, вера.
— Отец Александр Агейкин как в вашей жизни появился?
— В 2014-м мы с компанией решили съездить на Афон. Нужно было благословение. Мне знакомый говорит: «У меня одноклассник — настоятель храма. Хочешь, я тебя познакомлю?» Отец Александр ведь человеком творческим был. Он до священства пел в ансамбле Александрова.
— А на Афон вы зачем отправились?
— Мне захотелось что-то изменить в себе. У меня ещё и со здоровьем тогда проблемы возникли. Но знающие люди сказали: есть на Афоне святой источник, попьёшь водички — и все болезни пройдут. А компания у нас замечательная собралась. Белорусский певец Саша Тиханович, поэт Фёдор Иванович Боровой и ещё несколько знакомых.
— Назад приехал другой Руслан Алехно?
— Другой. Меня там одна встреча потрясла. В греческом монастыре Дохиар после службы вывели к нам старца, чтобы он нас благословил. Он был слепой, медленно передвигался, опираясь на посох. Остановился перед нами и вдруг говорит: «А-а, «Евровидение», куда черти слетаются. А вы тут спойте!» Мы с Тихановичем в 2008-м были на «Евровидении», шесть лет прошло. Как он узнал?! А наш переводчик Гриша просьбу старца повторяет: мол, спойте что-нибудь. Мы как затянем «Молодость моя — Белоруссия…» Видим, старец заулыбался. По приезде в Москву я регулярно стал ходить в Елоховскую церковь. Ещё через три месяца отец Александр благословил меня прислуживать в алтаре. А недавно новый настоятель владыка Фома благословил на ношение подрясника. Это для меня, как для воина, награда.
Родная Слободка
— А крестились вы давно?
— В две недели от роду меня окрестили родители с именем Ростислав. А бабушка первым молитвам научила. Бабушка была сильным человеком. Представляете, всех своих пятерых детей, включая моего отца, она в один день заставила обвенчаться. Они были уже взрослыми, замужними и женатыми.
— Вы с малой родиной связь поддерживаете?
— Три раза в году мы с женой Юлей и дочкой Варей обязательно на недельку ездим в родовое гнездо, в деревню Слободка под Бобруйском.
— А на белорусском разговариваете, поёте? На вашем сайте я белорусских песен не услышал…
— На белорусский легко перехожу, как только оказываюсь в Слободке. Кстати, шестилетняя дочка, похоже, в деревне научилась по-белорусски разговаривать. Выучила сама песню «Коляда», мы её вместе недавно пели со сцены. А сайт — не показатель, там много чего нет. Например, первого православного фестиваля, который мы решили в этом году провести в Бобруйске накануне Успенского поста. Рядом с восстановленным недавно всем миром храмом Александра Невского. Он был построен 200 с лишним лет назад в крепости на берегу Березины. В том самом месте, где Наполеон вторгся в пределы России. Всех ваших читателей приглашаю, приезжайте!
Кому нужны концерты в зоне СВО
— Там нет ничего и про Донбасс, а вы туда ездите…
— В прошлом году шесть раз был, в этом году — пока один раз, в Херсонской области. Езжу специально, чтобы петь нашим бойцам и мирным жителям. Поднимаю боевой дух. Это было важно во все времена.
— Среди ваших коллег по цеху немало противников СВО. Вам важно, что они думают о вас?
— Совершенно не важно. Я действую без оглядки на их мнение. У меня есть свои причины, чтобы поддерживать СВО.
— Какие?
— Мой дед воевал, а потом сидел в немецком концлагере. Отец военный, я сам служил четыре года в армии. Плюс память о 20-м годе, когда в Беларуси чуть не случился госпереворот. И слава Богу, ничего не вышло благодаря президенту Лукашенко. Вот сколько причин. И у меня не в прошлом году наступило прозрение. В 13-м году я был у наших бойцов в Чечне, в 15-м и 18-м — в Сирии. А в зону СВО ездил и буду ездить, пока во мне там будет нужда.
